Навязанная страховка

Для современного этапа развития российской экономики характерен огромный дисбаланс в переговорных возможностях слабой и сильной стороны договора. Причем указанная тенденция характерна как для B2B, так и, прежде всего, для B2C рынка, где она проявляется наиболее ярко.

Практическая реализация обозначенной проблемы находит своё отражение в «скрытых/либо написанных мелким шрифтом формулировках», на которых «специализируются» банки, страховые, лизинговые компании и прочие титаны бизнеса, в одностороннем порядке определяющие договорные условия в сделке.

С указанным тезисом можно соглашаться или не соглашаться, ссылаться на свободу договора, оппонировать в духе «ну ты же сам договор подписал, не хотел, не вступал в сделку бы» и т.п. Но это всё доводы, не имеющие никакого отношения к праву и справедливости в том виде, в каком видит их автор настоящей публикации, ибо право должно быть априори справедливым и стремиться к добросовестному достижению баланса интересов обеих сторон в сделке.

Впрочем, оставим за скобками указанные рассуждения и вернемся к вопросу о том, как может слабая сторона по сделке преодолеть указанный дисбаланс, а также позиции судебных органов по обозначенной проблеме.

Впервые с подобной проблемой (неравных переговорных возможностей) мы столкнулись в споре о взыскании убытков с Банка, который ссылался на некие размещенные в общем доступе на сайте Банка «Правила и термины», исходя из которых якобы во всём был виноват наш доверитель (со счёта клиента были мошенническим образом похищены 100 млн. рублей), не изучивший внимательно договор о работе с системой «Банк-клиент». К счастью, этот спор мы успешно выиграли, доказав неосмотрительность и недобросовестный подход банка к исполнению договорных обязательств.

После этого было несколько успешно разрешенных случаев с навязыванием страховых продуктов, где мелким шрифтом были «прописаны» совершенно нечитаемые и непонятные условия по сделке. И вот сейчас, спустя 6 лет мы снова столкнулись с беспредельной позицией страховых компаний, безосновательно отказавших в страховой выплате гражданам, застраховавшим жизнь и здоровье от рисков смерти и инвалидности.

Как оказалось, на сайте страховых компаний размещен перечень заболеваний, не подпадающих под страховые случаи. Этот перечень весьма «увесист» и практически нивелирует весь смысл страхового продукта, поскольку исключает из страховых рисков почти все заболевания от кардиологии до онкологии.

Впрочем, как уже было указано выше, указанная проблема формулировок и неравных переговорных возможностей, актуально не только в сегменте страховых и банковских продуктов для физических лиц. Мелкий и средний бизнес находится в таких же переговорных позициях, вступая в сделки с крупными государственными и частными корпорациями.

О том, как относятся к подобным условиям судебные органы, давайте поговорим далее.

 ПОЗИЦИЯ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА, МЕЖДУНАРОДНАЯ ПРАКТИКА И ДОКТРИНА

 В соответствии с п. 11 ПП ВАС РФ № 16 "О свободе договора и ее пределах" при разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (статья 431 ГК РФ), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, являющееся профессионалом в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).

Аналогичное правило применяется в качестве общепризнанного при толковании международных коммерческих договоров (статья 4.6 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА).

Названный принцип толкования является классическим для науки гражданского права.

Согласно нему любые сомнения относительно значения договорного условия должны трактоваться против лица, его предложившего[1].

В настоящее время данный принцип толкования договоров является общепризнанным и известен большинству правовых систем (ст. 1288 ГК Испании, ст. 2056 ГК Луизианы, ст. 1654 ГК Калифорнии, ст. 1370 ГК Италии, ст. 423 ГК Бразилии, ст. 915 Всеобщего ГК Австрии, ст. 206 Restatement (Second) of Contracts (США), ст. 6.193 ГК Литвы, ст. 6:238 ГК Нидерландов, ст. 305c ГГУ, ст. 41 Закона о контрактах КНР и др.).

В иностранной литературе выделяются следующие обоснования данного принципа толкования договора: предупреждение неопределенности (to deter ambiguities); понуждение к раскрытию информации контрагентом, обладающим более сильной переговорной позицией (penalty default rule); коррекция несправедливости (corrects unfairness).

Первое обоснование основывается на тезисе, что разработчик текста обладает полным контролем над "языком" договора, поэтому должен нести неблагоприятные последствия договорной неопределенности. Второе обоснование правила стимулирует более информированного контрагента раскрыть информацию стороне, обладающей более слабой переговорной позицией. Толкование contra proferentem становится санкцией за нарушение такой обязанности. С позиции третьего обоснования правило contra proferentem служит средством судебного контроля справедливости стандартизированных договорных условий (стандартных проформ). Оно направлено на восстановление фактического равенства между контрагентами и создает препятствия для доминирующей стороны в навязывании несправедливых договорных условий[2].

При этом в доктрине и правоприменительной практике существуют два основных подхода в применении принципа contra proferentem при толковании договора.

Согласно первому, "классическому" подходу принцип contra proferentem рассматривается в качестве вспомогательного, вторичного средства толкования (last resort), которое используется судом только при невозможности установить действительную волю сторон на основе традиционных способов толкования и анализа внешних обстоятельств (extrinsic evidence - предшествующие переговоры, заведенный порядок, переписка, последующее поведение, обычаи и т.д.).

Второй подход рассматривает принцип contra proferentem в качестве первичного, "строгого" средства толкования (strict liability rule), в качестве своеобразной санкции за навязывание слабому контрагенту стандартных либо индивидуально несогласованных условий договора, разработанных контрагентом, обладающим большими переговорными возможностями[3].

Влияние второго подхода просматривается, например, в пункте 2 ст. II-8:103 DCFR, согласно которому при возникновении сомнений относительно значения любого условия в случаях, когда это условие было включено под доминирующим влиянием одной стороны, предпочтение отдается толкованию, противоположному интересам этой стороны. Аналогичное положение содержит статья 1140-1 Avant-projet de reforme du droit des obligations et de la prescription (P. Catala dir.): "Если договорная обязанность возникла в результате доминирующего влияния одной стороны, договор должен толковаться в пользу другой стороны"[4].

При этом, современная судебная практика, например по спорам с участием банков, все чаще начинает рассматривать правило contra proferentem в качестве первичного, строгого средства толкования, направленного на установление справедливости в сфере договорных отношений, своеобразной санкции за злоупотребление контрагентом своей более сильной переговорной позицией (strict liability rule).

Строгое применение правила contra proferentem в качестве первичного средства толкования становится своего рода санкцией за отказ от сотрудничества и реакцией на неравенство переговорных возможностей между контрагентами, которая корреспондирует с запретом статьи 1 ГК РФ, что никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

 ПРАВОВАЯ ПОЗИЦИЯ ВЕРХОВНОГО И КОНСТИТУЦИОННЫХ СУДОВ РФ

В судебной практике последних восьми лет всё чаще прослеживается однозначная тенденция по защите «слабой стороны» Договора, что не может не радовать.

В мотивировочной части судебных постановлений нередко можно встретить следующие формулировки: «Согласно пункту 1 статьи 16 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.Данная норма, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, направлена на защиту прав потребителей как экономически более слабой и зависимой стороны в гражданских отношениях с организациями и индивидуальными предпринимателями (Определение от 4 октября 2012 г. N 1831-О и др.).

Указанная позиция находит подтверждение в многочисленной правоприменительной практике и позициях Верховного суда РФ по отдельным спорам: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 21.04.2015 N 18-КГ15-47, п. 4 "Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан", утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017, Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 02.07.2021 N Ф01-2971/2021 по делу N А17-6173/2020, Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 15.06.2022 N Ф03-1973/2022 по делу N А73-6797/2021, Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 06.04.2022 N 88-9403/2022 и др.  

Вышеприведенная судебная практика позволяет с оптимизмом смотреть на подход судебных органов при рассмотрении споров по обозначенным вопросам, что вместе с тем не умаляет остроты указанной проблемы и требует определенной  оперативной практической реакции со стороны надзорных и контролирующих органов в указанном направлении уже сейчас, благо и ЦБ РФ, и Финансовый омбудсмен РФ обладают всем арсеналом правовых инструментов для исправления сложившейся ситуации в указанном экономическом секторе.

Управляющий партнёр, Емельянов В.С.

Нужна квалифицированная помощь – отправляйте нам запросы на Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. и Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. или звоните: 8-495-502-22-49