Актуальные вопросы личного статута юридического лица в российской судебно-арбитражной практике.

Рассмотрение некоторых вопросов личного статута юридического лица, которые могут быть актуальны для российских юристов, исходя из доступной судебной практики государственных арбитражных судов РФ

Сам по себе вопрос личного закона юридического лица, является слишком обширным для одной небольшой работы. Кроме того, данная тема в теоретическом плане рассмотрена целым рядом известных и уважаемых цивилистов, достаточно, например, упомянуть таких ученых как Богуславский М.М. и Звеков В.П.

Поэтому целью своей работы автор видит рассмотрение лишь некоторых вопросов личного закона юридического лица, которые могут возникнуть в деятельности практикующего российского юриста, предполагая рассмотреть их через призму имеющейся судебной практики.

По мнению автора, выбранная тема интересна тем (помимо доводов общего характера), что рассматриваемое понятие является своего рода отправной точкой деятельности юридического лица, в том числе участия его в гражданском обороте.

Кроме того, в настоящее время практикующий юрист вполне может столкнуться с рассматриваемыми вопросами самым неожиданным образом, например – при разрешении налоговых споров.

При этом, на сегодняшний день анализ судебной практики (здесь и далее под судами понимаются только государственные арбитражные суды РФ) носит фрагментарный характер. Поэтому автор считает возможным предпринять попытку некой систематизации и анализа, выбрав критерием для этого известную практику применения судами конкретных норм права по рассматриваемой теме.

1.Общие вопросы личного закона юридического лица ( Lex societatis ).

В международном частном праве личный закон юридического лица (далее – личный статут юридического лица или Lex societatis) определяет основные вопросы деятельности юридического лица и, по существу, является базовым для многих других вопросов, возникающих в деятельности юридического лица. Например, известные иностранные авторы (Кох и др.) в русле МЧП прямо указывают: «Статут компании в принципе регулирует все вопросы, касающиеся её «жизни», учреждения, организации, прекращения и т.д.» [1]. В целом подобная позиция является общей для большинства ученых, в том числе российских. Помимо прочего, Богуславский М.М. замечает, что «На основе этого закона можно установить является ли то или иное образование юридическим лицом …» [2]. Эта мысль подтверждает базовый характер данного понятия и представляется автору существенной с практической точки зрения. Действительно, большинство последующих вопросов жизнедеятельности компании, в том числе участие в гражданском обороте, вообще зависят от того, рассматривается ли это образование в качестве юридического лица или нет.

В российской юридической литературе в сходных формулировках выделяются следующие критерии Lex societatis – Критерий инкорпорации (места учреждения), критерий места деятельности («центр эксплуатации») и критерий контроля (место нахождения административного (управляющего) центра) [3]. В этой связи любопытно отметить, что уже цитировавшиеся иностранные авторы (Кох и другие) выделяют только два таких критерия (теории), а именно – критерий «места учреждения компании» и критерий «местонахождения административного центра компании (правления) [4].

В России личный статут юридического лица устанавливается статьей 1202 ГК РФ: «Личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо», т.е. основан на принципе инкорпорации (места учреждения) юридического лица. Большинство авторов указывают, что по этому же критерию осуществляется правовое регулирование в США, Великобритании, других странах англосаксонской системы права и в Скандинавских странах, а также то, что этот подход традиционен для российского и советского законодательства [5]. Основные вопросы Lex societatis (статус, создание, правоспособность и т.д.) перечислены в пункте 2 статьей 1202 ГК РФ. При этом, формулировка данной нормы, где указано «в частности», позволяет считать данный перечень открытым.

Представляется важным, что с практической точки зрения в смысле Lex societatis имеются некоторые отличия для иностранных и российских юридических лиц. Понятно, что, действуя на территории РФ, иностранная компания должна подчиняться одновременно двум правопорядкам. С одной стороны иностранная компания подчиняется своему Lex societatis, с другой стороны, российские суды будут рассматривать такую иностранную компанию только в смысле статьи 1202 ГК РФ, поскольку иного наше действующее законодательство не предусматривает. Российские же юридические лица на территории РФ подчиняются одному правопорядку, т.е. российскому закону (ст.1202 ГК РФ) и для них может быть коммерчески актуальным другой вопрос – возможно ли изменить свой Lex societatis. Исходя из действующего в РФ порядка регистрации юридических лиц, реально Lex societatis будет выражаться в факте внесения юридического лица в ЕГРЮЛ.

Для практикующего юриста автор считает полезным определение, данное в Комментарии к ч.3 ГК РФ: «… российское право является личным законом тех юридических лиц, которые внесены в государственный реестр в РФ» [6].

Сама формулировка статьи 1202 ГК РФ носит императивный характер и не допускает иного толкования, каких-либо изъятий из данной нормы права не содержат и другие нормативные акты РФ.

Также, с практической точки зрения представляется важным указать, что для взаимоотношений с нашими ближайшими соседями – странами СНГ актуально то, что этот же принцип инкорпорации положен в основу Lex societatis и в пункте “a” статьи 11 Киевского соглашения 1992 г. [7].

2. Общие вопросы Lex societatis в судебной практике.

Нельзя сказать, что судебная практика по данному вопросу слишком обширна, тем не менее, имеется ряд судебных решений, которые позволяют определить некоторые тенденции сегодняшнего дня.

В качестве первоначальной общей позиции автор предлагает считать достаточно старое (т.е. до введения в действие ч.3 ГК РФ) Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ (далее – ВАС РФ) от 11.06.99 № 8 (п.29) «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса» [8]: «Арбитражный суд принимает меры к установлению юридического статуса лиц, участвующих в споре. Судам следует учитывать, что согласно международным договорам Российской Федерации юридический статус иностранных участников арбитражного процесса определяется по их личному закону – коллизионной норме, позволяющей определить объем правоспособности и дееспособности иностранного лица (юридический статус). Юридический статус иностранного юридического лица определяется по праву страны, где учреждено юридическое лицо (зарегистрировано или имеет свое основное местонахождение)».

Понятно, что данное постановление в основном рассматривает процессуальные вопросы, тем не менее, позиция ВАС РФ выражена достаточно ясно и четко, при этом, определение Lex societatis принципиально не отличается от статьи 1202 ГК РФ.

Более современным является Постановление ВАС РФ от 11.04.06 № 12872/04 [9], в котором указано: «… судом … неправильно истолкованы нормы о правоспособности компании "Feyline Limited", поскольку суд исходил из наличия или отсутствия гражданских прав и обязанностей на основе норм российского права, согласно же пункту 1 статьи 1202 ГК РФ личным законом юридического лица является право страны, где учреждено юридическое лицо. В соответствии со статьей 1202 ГК РФ личным законом юридического лица является право страны, где учреждено юридическое лицо. Поскольку компания "Feyline Limited" зарегистрирована в Ирландии, ее правоспособность определяется правом Ирландии». По данному делу, помимо иных вопросов, нарушение требований ст.1202 ГК РФ явилось основанием для отмены судебных решений.

Аналогично и Постановление ВАС РФ от 11.04.06 № 14579/04 [10]: «В соответствии со статьей 1202 ГК РФ личным законом юридического лица является право страны, где учреждено юридическое лицо. Поскольку компания зарегистрирована в Ирландии, ее правоспособность определяется правом Ирландии».

Определение ВАС РФ от 7 апреля 2009 г. № 691/09 [11]: «В соответствии с пунктом 1 статьи 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо».

Следовательно, позиция ВАС РФ на протяжении последних лет остается в целом неизменной и последовательной. Заключается она в том, что личный закон юридического лица прямо соотносится с правом страны, где учреждено юридическое лицо (критерий инкорпорации), что полностью соответствует требованиям ст.1202 ГК РФ, на которую ВАС РФ и ссылается в обоснование своей позиции. Логическим следствием такой позиции должно являться то, что личным законом юридических лиц, учрежденных (зарегистрированных) на территории РФ, должно являться право РФ.

Известные решения Федеральных арбитражных судов (далее по тексту – ФАС) округов, в целом, повторяют изложенные позиции ВАС РФ. Автору удалось найти следующие судебные решения по данному вопросу:

Постановление ФАС Уральского округа от 24.12.04 № Ф09-4269/2004-ГК [12]: «Удовлетворяя иск, суд исходил из того, что в силу ст.1202 ГК РФ личным законом ОАО "Буммаш" является право Российской Федерации и при определении отношений данного юридического лица с его участниками следует руководствоваться нормами Гражданского кодекса РФ, ФЗ "Об акционерных обществах", положениями учредительных документов ... Выводы арбитражного суда соответствуют нормам права …». В данном случае примечательно то, что положения ст.1202 ГК РФ применены к российскому юридическому лицу на общих основаниях.

Постановление ФАС Северо-Западного округа от 11.11.05 г. № А42-1452/04-10 [13]: «Суд, установив, что местом учреждения Компании является Норвегия, пришел к правомерному выводу о том, что внутренние отношения в Компании должны определяться на основании ее личного закона согласно статье 1202 ГК РФ, то есть Закона Норвегии».

Постановление ФАС Северо-Западного округа от 9.07.09 № А13-3178/2008 [14]: «В силу статьи 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо. … На основании официальной выписки из торгового реестра и учредительных документов истца суды по настоящему делу установили, что личным законом Компании является право Федеративной Республики Германия».

Постановление ФАС Московского округа от 26.05.05 № КА-А40/4272-05 [15]: «Довод налогового органа о том, что в контрактах должны быть указаны адреса регистрации лиц, не основан на нормах действующего законодательства. В соответствии с пунктом 1 статьи 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо. Страна учреждения (а не адрес учреждения лица) лиц указана в представленных в налоговый орган контрактах, из которых следовало, что сторонами по ним значились лица, зарегистрированные вне территории РФ». Интересно, что по данному делу суд отсекает излишние требования истца и обоснованно указывает, что в ст.1202 ГК РФ определяющим является именно место учреждения юридического лица, а не конкретный адрес лица. Автор считает такую позицию суда полностью соответствующей закону и очень полезной в практической деятельности.

Помимо вышеуказанных, автору удалось найти еще 4 постановления ФАС округов, в которых суды четко соотносят страну учреждения (инкорпорации) с личным законом юридического лица [16].

 В качестве наиболее характерного, краткого и ёмкого подхода ФАС округов к данному вопросу целесообразно привести Постановление ФАС Поволжского округа от 20.03.07 № А65-4197/06-сг2-24 [17]: «Пунктом 1 статьи 1202 ГК РФ предусмотрено, что личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо. Таким образом, основное значение при определении места нахождения юридического лица придается месту его регистрации».

Исходя из имеющейся судебной практики, можно сделать следующие выводы:

• 1). Примененный законодателем принцип инкорпорации облегчил судам задачу решения вопросов Lex societatis, причем в отношении как российских, так и иностранных юридических лиц.
• 2). Несмотря на небольшое количество дел (а может быть именно по этой причине), судебная практика по данному вопросу пока является достаточно ясной и определенной. В практическом смысле, позиция судов пока выглядит достаточно просто и прямолинейно и заключается в том, что место инкорпорации равно Lex societatis.
• 3). В такой ситуации сторонам фактически будет необходимо и достаточно представить суду только надлежащие доказательства инкорпорации.
• 4). При этом, в плане практического правоприменения, определяющее значение для судов скорее всего будет иметь вопрос о конкретном месте регистрации юридического лица (место инкорпорации = Lex societatis).

3. Отдельные аспекты Lex societatis в судебной практике.

§ 1. Применение судами пункта 2 статьи 1202 ГК РФ.

В предыдущем разделе рассмотрена судебная практика, относящаяся непосредственно к Lex societatis (в узком смысле, т.е. собственно п.1 ст.1202 ГК РФ), однако помимо этого имеются судебные решения и по иным аспектам Lex societatis.

Так, в Определении ВАС РФ от 5.03.07 № 16036/06 [18] указано: «Суд кассационной инстанции при рассмотрении данного дела руководствовался пунктами 2 и 3 статьи 1202 ГК РФ, а также законами острова Мэн, определяющими порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей». В данном случае очевидно, что ВАС РФ ссылается на пункты 2 и 3 статьи 1202 ГК РФ в общей форме.

Более конкретным в этом смысле является достаточно «свежее» Постановление ВАС РФ от 30 июня 2009 г. № 1778/09 [19]: «В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо. На основе личного закона определяются, в частности, порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей. … Таким образом, основным доказательством правового статуса корпорации "MBL Motors, Inc." должен выступать сертификат об учреждении этой компании либо выписка из торгового реестра штата Делавэр с указанием директора (директоров) компании, которые обладают полномочиями выступать от ее имени. Выводы судов, сделанные по вопросам об определении юридического лица - участника общества "Автоцентр МБЛ Моторс" - и уполномоченных выступать от его имени лиц, основаны на документах, которые в соответствии с подлежащим применению правом (законодательством штата Делавэр) не позволяют дать надлежащий ответ на указанные вопросы и не являются допустимыми доказательствами. … Изложенное свидетельствует о нарушении единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права по вопросу об определении материально-правового и процессуального статуса иностранных юридических лиц». Здесь прослеживается определенная юридическая логика. Сначала ВАС РФ на основе п.1 ст.1202 ГК РФ приходит к выводу о том, что применимым правом (Lex societatis) должно являться законодательство штата Делавэр. Далее, со ссылкой на п.2 ст.1202 ГК РФ суд указывает, что в соответствии с этим должны разрешаться и иные вопросы Lex societatis (приобретение юридическим лицом прав и обязанностей, полномочия должностных лиц, статус участников общества и т.д.), включая сюда и процессуальные вопросы допустимости доказательств. В данном случае нарушение требований п.п.1 и 2 ст.1202 ГК РФ явилось основанием для отмены судебных актов. В плане рассматриваемой темы такая позиция суда представляется разумной, обоснованной и соответствующей закону.

Имеется несколько решений ФАС примерно аналогичного характера.

Постановление ФАС Московского округа от 9.11.06 № КГ-А40/9580-06-П.2 [20]: «Судами … не выполнены указания кассационной инстанции, касающиеся рассмотрения споров с участием иностранного юридического лица и применения норм иностранного права (личного закона юридического лица) при разрешении вопросов о правовом положении юридического лица, правоспособности его органов, внутренних отношений, в том числе отношения юридического лица и его участников. Истцом действующий устав Корпорации не представлен. Копия устава Корпорации, представленная ответчиком, судом исследовалась. Текст Закона о корпорациях штата Нью-Йорк в материалах дела не представлен. Все вопросы, касающиеся правоспособности юридического лица, полномочий его органа и представителя разрешены судом на основании норм российского права, что является нарушением требований ст.1202 ГК РФ». В данном случае юридическая логика та же самая, т.е. по существу, суд перечисляет вопросы, указанные в пункте 2 ст.1202 ГК РФ, но формально ограничивается лишь общей ссылкой на ст.1202 ГК РФ в целом, видимо считая это вполне достаточным. Необходимо отметить, что и в этом случае нарушение требований ст. 1202 ГК РФ явилось основанием для отмены решения суда.

Постановление ФАС Московского округа от 8 августа 2007 г. № КГ-А40/7551-07 [21]: «Вместе с тем суды со ссылкой на п.п.7 п.2 ст.1202 ГК РФ правильно указали, что внутренние отношения юридического лица с его участниками определяются личным законом юридического лица, то есть правом страны, где оно учреждено, в данном случае правом США, поскольку сделка заключена между иностранными компаниями, а Компания "Вайлдвотер Эквипмент ЛЛС" учреждена в США. Норма статьи 1102 ГК РФ является императивной нормой и распространяется на все юридические лица любых стран. При этом, если в соответствующей стране имеется несколько правовых систем (например в США), то согласно статье 1188 ГК РФ личный закон юридического лица, учрежденного в этой стране, определяется в соответствии с правом этой страны. Инициатива определения одной из национальных правовых систем принадлежит суду в тех случаях, когда стороны не договорились о применимом праве и, руководствуясь ст. 1211 ГК РФ, суд должен определить право какого штата подлежит применению. Между тем, суды, отказывая в иске, кроме нормы ст.1202 ГК РФ не руководствовались никакими другими нормами права, не указали законы или иные нормативные акты, свидетельствующие о наличии оснований для принятия такого решения, не указали, как именно право другой страны применяется к правоотношениям по настоящему делу, в том числе, не дали правовую оценку отношениям участников Компании … с позиции норм иностранного права …». Фактически позиция суда остается неизменной, однако, данное решение является более подробным и логически обоснованным. Помимо прочего, интересным и важным является то, что в данном случае суд, по существу указывает, что ст.1202 ГК РФ является базовой (основой) для разрешения всех иных вопросов Lex societatis. При этом, по данному делу нарушение требований ст.1202 ГК РФ также явилось основанием для отмены решения нижестоящих судов.

Сюда же следует отнести и так называемое дело «Мегафон». Это дело отражено в Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 18.04.05 № А56-39334/03 [22] (в основном носит процессуальный характер) и в Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 31.03.06 № Ф04-2109/2005 [23]. В связи с большим объемом данных судебных решений и множеством рассмотренных вопросов целесообразно остановиться только на вопросах Lex societatis.

Предметом иска, в том числе, являлось соглашения акционеров ОАО «Мегафон», заключенное между российскими и иностранными юридическими лицами, которое подчинялось праву Швеции. Соглашение предусматривало «… применение иностранного (шведского) права к положениям Соглашения, регулирующим вопросы статуса российского юридического лица и прав и обязанностей акционеров, а именно: деятельность Общества, собрания акционеров, совет директоров, правление и генеральный директор, управление финансами, передача акций и сопутствующие права».

Ответчики полагали, что данное соглашение акционеров не противоречит действующему законодательству РФ, а иное толкование являлось бы нарушением свободы договора (т.е. Lex vliuntatis), указывая, что «При квалификации Соглашения неправильно применено право страны (России) … Безосновательно не применены нормы Шведского права при оценке законности отдельных пунктов Соглашения, в том числе касательно внутренних взаимоотношений юридического лица», а также, что «Ст.166 ГК РФ, ОГЗ СССР 1991 года, действовавшие в момент заключения Соглашения не запрещали … включать в обязательство условие о применяемом праве. Действовавшие коллизионные нормы российского права не запрещали применять иностранное право к отношениям, складывающимся между акционерами. Оспариваемое Соглашение не находится в противоречии с правоспособностью юридического лица, предусмотренной ст.49 ГК РФ. В рассматриваемом деле суд неосновательно ограничил принцип свободы договора, предусмотренный п.2 ст.1 ГК РФ…».

Однако, судом указанная позиция Ответчиков была отвергнута. Суд указал, что «поскольку для определения статуса юридического лица необходимо установление организационно-правовой формы и правоспособности юридического лица, определение внутренних (корпоративных) отношений, в том числе внутренних отношений юридического лица и его участников и участников между собой, то данные вопросы могут регулироваться с применением исключительно норм законодательства места учреждения - (инкорпорации) юридического лица пунктом 1 ст.161 Основ и ст.564 ГК РСФСР 1964 г. Предусмотренные указанными нормами императивные положения нашли свое развитие и закрепление в ст.1202 части 3 ГК РФ», а также, что «Отсылка многих положений Соглашения к российскому праву и ФЗ «Об акционерных обществах» № 208-ФЗ, по мнению суда, свидетельствует о невозможности исключения законодательства РФ при оценке статуса юридического лица». Суд также признал, что избрание в качестве применимого права к статусу юридического лица права Швеции противоречит публичному порядку РФ (ст.158 Основ, ст.1193 ГК РФ). Не касаясь иных вопросов данного постановления, представляется, что в части Lex societatis это решение суда является логичным и обоснованным и, в целом, соответствует общей позиции судебной практики, рассмотренной ранее. Не совсем понятно для чего суду потребовалась ссылка на публичный порядок – видимо для пущей убедительности, автор же полагает, что в данном контексте вполне достаточно было ссылки на ст.1202 ГК РФ (или соответственно п.1 ст.161 Основ, ст.564 ГК РСФСР 1964 г.). Примечательным также является указание суда на то, что положения ст.1202 ГК РФ носят императивный характер. Любопытна ссылка ответчиков на Lex vliuntatis, однако такая попытка обосновать свою позицию вряд ли будет воспринята российским судом. Действительно, Lex societatis является определенным ограничением Lex vliuntatis и по своей сущности является защитной мерой государства. Именно так российские суды и будут рассматривать подобные ситуации, исходя из уже имеющейся судебной практики.

Суммируя рассмотренные позиции судов, можно обоснованно предположить следующий алгоритм рассуждений и действий судов в подобных ситуациях. Базовой нормой права суды считают п.1 ст.1202 ГК РФ и без особых затруднений считают личным законом любого юридического лица (как российского, так и иностранного) место его учреждения (инкорпорации). Исходя из этого, суды будут разрешать все иные вопросы Lex societatis, предусмотренные п.2 ст.1202 ГК РФ. При этом, поскольку данный перечень является открытым, суды пока достаточно свободны в решении того, что можно отнести к этому перечню.

Кроме того, необходимо учитывать, что при изложенной достаточно однозначной позиции судов, для российских юридических лиц изменить Lex societatis путем выбора иного применимого права будет практически невозможно.

§ 2. Применение судами пункта 3 статьи 1202 ГК РФ.

По данному вопросу автору удалось найти только два решения ФАС Московского округа примерно аналогичного характера, а именно:

• Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 22.06.06 № КГ-А40/5494-06 по иску Главы Представительства компании "Мастер Бэвэридж Индастриз Рашиа Пте. Лтд." (Республика Сингапур) о признании недействительным договора уступки прав на товарный знак [24]; и
• Постановление ФАС Московского округа от 9.11.06 № КГ-А40/9580-06-П.2 по иску Компании "Abdale Ltd." (зарегистрированной на острове Мэн) о признании недействительным договора купли-продажи доли в уставном капитале ООО "Меркурий+" [25].

Не касаясь иных вопросов, рассмотренных по настоящим делам, в контексте настоящей работы данные решения имеют сходный характер, а по вопросу применения п.3 ст.1202 ГК РФ содержание их практически идентично.

В обоих случаях суд указал, что наличие иностранного элемента в правоотношения предполагает необходимость установления права, применимого к данным правоотношениям, одновременно разъяснив, что нижестоящие суды не учли, что данные споры возникли не из обязательственных отношений, поскольку в этих случаях оспаривались действительность сделок, совершенных при отсутствии (превышении) полномочий у одной из совершивших ее сторон. При этом, последствия таких совершенных органами юридического лица действий, определяется на основании их личного закона (в данном случае законодательством Республики Сингапур и Острова Мэн), к которому и отсылает коллизионная норма российского законодательства – п.п.6 п.2 ст.1202 ГК РФ. Нижестоящие суды правильно применили иностранное право, но исследовали его не надлежащим образом, вследствие чего сделали неверные выводы.

В рассматриваемой части суд практически дословно процитировал содержание п.3 ст.1202 ГК РФ о том, что иностранное юридическое лицо не может ссылаться на ограничение полномочий его органа (представителя) на совершение сделки, неизвестное праву страны, в которой орган (представительство) юридического лица совершил сделку, за исключением случаев, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанном ограничении, добавив при этом, что само по себе ограничение полномочий органа юридического лица известно законодательству практически всех стран. Однако, далее суд дает важные разъяснения о том, что же под этим понимается: «Суть содержания п.3 ст.1202 ГК – обязанность иностранного юридического лица доказать, что те специфические ограничения полномочий органа юридического лица на совершение сделок, которые имеются в его национальном законодательстве, были известны другой стороне в сделке или она заведомо должна была знать об указанном ограничении. То есть, при рассмотрении настоящих исковых требований суд должен был также исследовать, известны ли российскому праву такие ограничения полномочий директора компании, которые закреплены в п.1 ст.160 Закона о компаниях Республики Сингапур, и, если нет, то имеются ли в материалах дела соответствующие доказательства, свидетельствующие об осведомленности российского участника оспариваемых сделок о том, в каких случаях полномочия директора компании "Мастер Бэвэридж Индастриз Рашиа Пте. Лтд." при совершении сделок ограничены».

В целом, можно считать, что п.3 ст.1202 ГК РФ является неким аналогом ст.174 ГК РФ, но в отличие от последней нормы, сформулирован в позитивном смысле, т.е. по смыслу такие действия (сделки) должны считаться действительными пока не доказано иное. Скорее всего, именно по этой причине суд и указывает, что основным в подобных ситуациях будет обязанность иностранного юридического лица доказать факт осведомленности другой стороны сделки о специфических ограничениях в ином национальном законодательстве. Скорее всего, именно эти обстоятельства и будут являться предметом доказывания по делам подобной категории (по крайней мере, до появления каких-то иных примеров судебной практики).

Заключение.

Подводя итог, следует сказать, что хотя судебная практика по рассматриваемому вопросу пока немногочисленна, однако, позволяет наметить некоторые тенденции.

Автор полагает, что примененный законодателем принцип инкорпорации упрощает судам задачу решения вопросов Lex societatis, причем в отношении как российских, так и иностранных юридических лиц, фактически для судов это означает, что место инкорпорации равно Lex societatis.

При этом, пока прослеживается следующий алгоритм правоприменения. Основой суды считают п.1 ст.1202 ГК РФ (собственно Lex societatis) и уже, исходя из этого, суды разрешают все иные вопросы Lex societatis, предусмотренные п.2 ст.1202 ГК РФ (порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и обязанностей, полномочия должностных лиц, статус участников общества и т.д., включая сюда и процессуальные вопросы допустимости доказательств).

Автор полагает, что при рассмотренной позиции судов, для российских юридических лиц изменить Lex societatis путем выбора иного применимого права будет практически невозможно.

Нельзя также забывать о специфических ограничениях для сделок, совершенных при отсутствии (превышении) полномочий у одной из сторон.

С практической точки зрения важно отметить, что нарушение требований ст.1202 ГК РФ может являться реальным и надлежащим основанием для отмены судебных решений.

Александр Казачков

г.Москва, адвокат, регистрационный номер 77\3197 в Реестре адвокатов г.Москвы

+7-962-924-37-92 Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

---

1. Кох Х., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. // Международное частное право и сравнительное правоведение. Второе издание. – Москва. – 2001.(с.204).

2. Богуславский М.М. // Международное частное право. Издание пятое. – Москва. – Юристъ. – 2004.(с.147).

3. Богуславский М.М. // Международное частное право. Издание пятое. – Москва. – Юристъ. – 2004.(с.148, 150, 151), Богуславский М.М. // Международное частное право. Элементарный курс. – Москва. – Юристъ. – 2007.(с.74-75), Звеков В.П. // Международное частное право. Второе издание. – Москва. – Юристъ. – 2004.(с.275).

4. Кох Х., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. // Международное частное право и сравнительное правоведение. Второе издание. – Москва. – 2001.(с.217).

5. Богуславский М.М. // Международное частное право. Издание пятое. – Москва. – Юристъ. – 2004.(с.154), Звеков В.П. // Международное частное право. Второе издание. – Москва. – Юристъ. – 2004.(с.275).

6. Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации. // Под редакцией Маковского А.Л. и Суханова Е.А. – Москва. – Юристъ. – 2003.(с.398).

7. Кох Х., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. // Международное частное право и сравнительное правоведение. Второе издание. – Москва. – 2001.

8. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 г. № 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса». // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. – 1999. – № 8. – с.5. // Специальное приложение к Вестнику Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. – 2001. – № 1. – с.132. // Специальное приложение к журналу Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 12 2005 г. («Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (1992 - 2005 годы)»). – 2005. – № 12. – с.109.

9. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 апреля 2006 г. № 12872/04. // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

10. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 апреля 2006 г. № 14579/04. // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

11. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 апреля 2009 г. № 691/09. // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

12. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 24 декабря 2004 г. № Ф09-4269/2004ГК. // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

13. Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 11 ноября 2005 г. № А42-1452/04-10. // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

14. Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 9 июля 2009 г. № А13-3178/2008. // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

15. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 26 мая 2005 г. № КА-А40/4272-05. // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

16. Постановления ФАС округов // Официально не опубликованы, тексты определений содержится в СПС/БД «Гарант»:

• ФАС Восточно-Сибирского округа от 27.02.07 № А19-27406/04-20-Ф02-107/2007-С1.
• ФАС Уральского округа от 24.06.08 № Ф09-4558/08-С5.
• ФАС Уральского округа от 26.11.08 № Ф09-4558/08-С5.
• ФАС Уральского округа от 13.04.09 № Ф09-674/09-С5.

17. Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 20 марта 2007 г. № А65-4197/06-сг2-24. // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

18. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 5 марта 2007 г. № 16036/06. // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

19. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 июня 2009 г. № 1778/09. // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2009. – № 10. – с.238.

20. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 9 ноября 2006 г. № КГ-А40/9580-06-П.2. // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

21. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 8 августа 2007 г. № КГ-А40/7551-07 // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

22. Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 18 апреля 2005 г. № А56-39334/03 // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

23. Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 31 марта 2006 г. № Ф04-2109/2005 (14105-А75-11)(15210-А75-11)(15015-А75-11)(14744-А75-11)(147 85-А75-11) // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

24. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 22 июня 2006 г. № КГ-А40/5494-06 // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».

25. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 2 августа 2006 г. № КГ-А40/6788-06 // Официально не опубликовано, текст определения содержится в СПС/БД «Гарант».